13 октября 1934 года родился Савелий Крамаров — один из самых любимых и узнаваемых советских комических актёров. Он радовал зрителя своим уникальным обаянием, несмотря на трагические повороты судьбы. К юбилею актёра вспоминаем, каким был его творческий путь.

Савелий Крамаров родился в Москве в интеллигентной еврейской семье. Его отец Виктор работал юридическим консультантом на фаянсовом заводе, а мать, инженер-экономист по образованию, была домохозяйкой — воспитывала Савелия и его старшую сестру Таню. Семья жила в Бауманском районе, в одном из старых домов на Раушской набережной.

В годы Большого террора Виктора Крамарова репрессировали на восемь лет. В рамках судебных процессов против «врагов народа» он защищал обвиняемых, пытался найти в их биографиях смягчающие обстоятельства. В итоге в 1938 году старательный адвокат сам был осуждён за антисоветскую агитацию.

Оставшись с двумя детьми, его супруга Бенедикта Соломоновна стала искать работу, но брать в штат жену политзаключённого никто не стремился. Ей пришлось оформлять фиктивный развод с мужем. После этого устроиться на работу удалось, но началась война, и Крамаровых эвакуировали на Урал. В столицу они вернулись только в 1944-м.

«Друг мой, Колька!», к/с «Мосфильм», 1961, реж. А. Салтыков, А. Митта

Ещё через два года Виктора освободили из трудового лагеря, но тут же отправили на поселение в Барнаул, а затем в Бийск. Вскоре главу семьи снова арестовали — в 1950-м его выслали в Туруханск, где ему удалось устроиться работать дворником. В том же году Бенедикта умерла от рака. А в 1951-м, отчаявшись и будучи уверенным, что последуют новые аресты, Виктор Савельевич свёл счёты с жизнью.

16-летний Савелий остался сиротой. Мальчику и его старшей сестре помогали дяди — у одного из них и поселилась Таня. А Савелий, чтобы обеспечить себе хоть какие-то средства к существованию, сдал часть своей комнаты в коммуналке квартирантам. Судьбу отца держали в секрете: Савелий даже специально хулиганил и приносил из школы плохие оценки, чтобы его не пригласили в пионерию — там бы пришлось рассказать об арестах.

Окончив школу, Савелий, всегда мечтавший стать актёром, попытался поступить в театральный институт. Его не приняли, объяснив отказ «неподходящей внешностью». Тогда он поступил в Московский лесотехнический институт на факультет озеленения. И даже пошёл работать по специальности.

Но от своей мечты он всё-таки не отказался. Пока Савелий учился в институте, он осваивал актёрское мастерство в театральной студии «Первый шаг» при Центральном доме работников искусств. А уволившись со своей первой работы, он разослал свои фотографии во все киностудии.

«Ребята с нашего двора», ВГИК, 1959, реж. А. Салтыков, А. Ястребов

Однако с первой заметной ролью помогло не это, а удачное знакомство: приятель Савелия, студент ВГИКа Алексей Салтыков, пригласил его на съёмки своего учебного короткометражного фильма «Ребята с нашего двора». Роль Васьки Ржавого, уличного хулигана, обеспечила ему новые роли с таким же «характером»: в следующие пару лет Крамаров сыграл ещё нескольких персонажей, за которых говорят их имена: Васька в картине «Прощайте, голуби», Вовка в фильме «Друг мой, Колька!», Колька в комедии «Ход конём«…

По-настоящему узнаваемым артистом Савелий Крамаров стал после премьеры «Неуловимых мстителей» в 1966 году. Фраза «А вдоль дороги — мёртвые с косами стоят. И тишина…» обрела чуть ли не культовый статус, а сам актёр существенно приблизился к своему лучшему периоду в кино и статусу одного из самых ярких комедиантов советского экрана.

После «Неуловимых…» Крамаров уже не брался за всё подряд — он мог позволить себе выбирать роли из множества предложенных. Так, в 1968 году ему предложили сыграть Петруху в «Белом солнце пустыни», и Савелий отказался. Ему не понравился сценарий, и он предпочёл другой проект. Только спустя время Крамаров понял, какую горькую ошибку совершил; о том, что ему не удалось разглядеть в сценарии «Белого солнца пустыни» будущую культовую вещь, он жалел всю жизнь.

«Неуловимые мстители», к/с «Мосфильм», 1966, реж. Э. Кеосаян

Однако, несмотря на упущения, в 70-х Крамарова так или иначе ждал расцвет его карьеры: «12 стульев», «Джентльмены удачи», «Большая перемена», «Иван Васильевич меняет профессию», «Афоня», «Мимино»… Крамарову не доставались роли первого плана — косоглазие и «характерная» внешность обязывали оставаться строго в рамках комического амплуа. При этом артиста любили и зрители, и режиссёры. Леонид Гайдай прочил Савелию огромный успех и, как рассказывал сам артист, однажды пообещал: «Я из тебя сделаю Андрей Миронова!».

В 1974 году Крамаров получил звание заслуженного артиста РСФСР. Интересно, что де-факто в этот момент он всё ещё оставался актёром-самоучкой: повторно поступить в ГИТИС он решил только в 1972 году, и на этот раз всё, разумеется, получилось. Однако после окончания вуза у него так и не получилось устроиться в театр. Не из-за внешности, а из-за плохой памяти: привыкнув к тому, что в кино реплики можно вспоминать по бумажке, Крамаров не мог выучить роли для сцены, где «шпаргалки», само собой, немыслимы.

Несмотря на то, что Крамаров любил свою «маску» весёлого, туповатого, но доброго парня, это амплуа ему всё же надоело. Особенно ему не нравилось, что зрители отождествляли созданные им экранные образы с его собственным характером. Узнавая Крамарова на улице, люди нередко пытались познакомиться с Савелием, панибратски хлопали по плечу, приглашая «своего парня» выпить с ними. Это артиста раздражало: коллеги вспоминали, что однажды он чуть не подрался с прохожим, который обратился к нему на «ты». Однако со временем артист научился относиться к подобным фамильярностям спокойно, и просто игнорировал слишком настойчивых «приятелей».

«Иван Васильевич меняет профессию», к/с «Мосфильм», 1973, реж. Л. Гайдай

Несмотря на еврейское происхождение, по паспорту Савелий Крамаров числился русским — ещё с 16 лет. Когда он получал удостоверение личности, паспортистка взглянула на него и заявила, что он типично русский парень. «Ты ничем не отличаешься от наших ребят из Рязани. Чего в тебе еврейского?» — сказала она и вписала в пятую графу национальность «русский».

При этом Крамаров был очень религиозным: он регулярно посещал синагогу и соблюдал шабат — не работал по субботам. Из-за этого он мог легко отказаться от гастролей и крупных гонораров, которые обещали за выступления по выходным. Однажды из религиозных соображений он задержал начало субботнего концерта в Тамбове на полтора часа: он ждал захода солнца — окончания шабата, чтобы начать работать. Вместе с ним ждали и зрители.

Такие прецеденты, разумеется, очень не нравились начальству. Сложности в организации концертов и съёмок, которые создавал Крамаров из-за своих убеждений, повлияли на количество предложений: киночиновникам не хотелось иметь дело с артистом, который считал религиозные обряды делом более важным, чем работу и расписание съёмочных смен.

«Джентльмены удачи» , к/с «Мосфильм», 1971, реж. А. Серый

Интересным образом иудаизм сочетался в образе жизни Крамарова с увлечением индийской йогой. Этой духовной практикой он заинтересовался во время обучения в ГИТИСе, и впоследствии уделял медитации и соответствующим упражнениям много времени. «Он мог целый день заниматься только собой: утро у него начиналось с того, что он стоял на голове. Это была его специальная зарядка для улучшения кровообращения», — вспоминала Наталья Сирадзе, третья жена Крамарова.

Кстати, несмотря на религиозность и специфическую внешность, Крамаров был женат трижды. Впервые он связал себя узами брака ещё в 20 лет, взяв в жёны студентку ГИТИСа Людмилу. Они познакомились благодаря работе Савелия в театральной студии «Первый шаг». Брак совсем юной пары быстро распался — они прожили вместе чуть больше года. Вскоре Крамаров познакомился с Марией Шатинской, архитектором родом из Одессы. Савелий и Мария не заключали официальный брак, но прожили вместе тринадцать лет.

Третьей женой артиста стала Фаина Зборовская. В этом браке родилась единственная дочь артиста, которую он назвал Бенедиктой в честь матери. Но этот союз распался через пять лет. И последней женой шестидесятилетнего Савелия Крамарова стала Наталья Сирадзе, которая была моложе него на 21 год.

«12 стульев», к/с «Мосфильм», 1971, реж. Л. Гайдай

Постепенно советские кинематографисты забыли о Крамарове: его приглашали сниматься всё реже. К 1979 году актёр буквально остался без каких-либо проектов. Он решил уехать из Советского Союза и отправиться в Израиль, куда к тому времени эмигрировал его дядя — тот самый, что помогал юному Савелию после смерти родителей. Однако власти не выпустили Крамарова из СССР.

Тогда Крамаров вместе с режиссёром Александром Левенбуком написал открытое письмо Рональду Рейгану, президенту США и бывшему киноактёру: «Уважаемый господин президент! Я не умираю с голоду, но не одним хлебом жив человек. Помогите мне обрести в вашей великой стране возможность работать по специальности. Моя нынешняя великая страна, видимо, помочь мне в этом вопросе не может», — значилось в письме.

Послание прочли в эфире американской радиостанции, и после этого советские чиновники всё-таки выпустили Крамарова из страны. 31 октября 1981 года артист отправился в Вену, а оттуда — в «гастроли» по Европе, а затем и в США. Несмотря на то, что английский язык Крамаров знал далеко не в совершенстве, он обосновался в Лос-Анджелесе, по соседству со старым приятелем Ильёй Баскиным, вместе с которым снимался в «Большой перемене».

«Большая перемена», к/с «Мосфильм», 1973, реж. А. Коренев

Как и Баскина, в Голливуде Крамарова ждали главным образом эпизодические роли комичных русских персонажей — к тому располагал и акцент, и внешность. В итоге за десять лет в США Савелий успел сняться в эпизодах десяти голливудских кинокартин и поработать с такими звёздами, как Робин Уильямс, Арнольд Шварценеггер и Хелен Миррен. Самыми заметными из голливудских фильмов, где снимался Крамаров, стали «Красная жара» Уолтера Хилла, «Танго и Кэш» Андрея Кончаловского и «Космическая одиссея 2010» Питера Хайамса.

Савелий Крамаров дважды возвращался в Москву: в 1992 году — как почётный гость фестиваля «Кинотавр», и в 1994-м. На кинофестивале артиста встречали овациями, стремились взять у него автограф и сфотографироваться с ним. После этого Крамаров даже снялся в нескольких российских фильмах: «Насте» Георгия Данелии и «Русском бизнесе» Михаила Кокшенова и Марка Айзенберга.

«Настя», к/с «Мосфильм», студия «Ритм», 1993, реж. Г. Данелия

Вероятно, Крамаров сыграл бы ещё немало ярких ролей и в США, и в России, но в 60 лет у артиста диагностировали злокачественную опухоль кишечника. Для него это стало шоком: всю сознательную жизнь Крамаров придерживался здорового образа жизни — не употреблял алкоголь, придерживался диеты, занимался спортом и йогой, медитировал, устраивал себе оздоровительные голодания… Опухоль удалили, но после операции и химиотерапии последовали осложнения, которые привели к инсульту.

Савелий Крамаров скончался 6 июня 1995 года в одной из больниц Сан-Франциско в результате повторного инсульта. Со своей третьей женой, Натальей Сирадзе, он успел прожить полгода. Дочери артиста на момент его смерти было всего семь лет.

Автором памятника, установленного на могиле Савелия Крамарова на еврейском кладбище Сан-Франциско, стал скульптор Михаил Шемякин. Надгробие изображает гримёрный столик с масками несыгранных Крамаровым великих ролей и книгой с названиями его лучших фильмов: «Друг мой, Колька!», «Неуловимые мстители», «Джентльмены удачи», «12 стульев» и «Большая перемена».